Часть третья.
Море от Терезы Клавенес до Хатанги.

В заливе льда видно не было. Кое-как пройдя первые 15-20 км между островами с осушкой (еще и отлив начался), мы, наконец, почувствовали длинную морскую волну. Причем она была попутной и здорово «пинала» нас в зад, ускоряя на спуске с гребня аж до 14км/ч.

Если в 2008-м году 4 августа мы видели в заливе лед на горизонте, то теперь море было абсолютно чистым. Мы приписывали это общему потеплению и западному ветру.

На выходе из залива ветер усилился, но мы успели заскочить за мыс Ласиниуса и пересечь залив Симса. Пройдя еще некоторое время, встали при усиливающемся западном ветре с восточной стороны мыса Острый, что в заливе Большой.

Тут мы немного зависли, поскольку ветер стал такой, что даже разговаривать, поднявшись наверх от берега (мы исходили этот узкий мыс во все стороны) стало сложно.

Плавника было достаточно. Места для прогулок красивые. Можно было наблюдать, как и куда у западного берега набивает лед ветром.

Одним словом, глядели на барашки и скучали.

?? все бы ничего, если б ловилась рыба. Сеть ставить мы не пробовали, полагая, что лучше закидушки и спининга быть ничего не может. Весь наш «материковый» опыт говорил, что если рыба есть, то она не может не взять потроха или воблера. Как показала жизнь, не все так просто на море...

Через два дня «барашки» нам стали казаться не такими уж страшными, и мы решили тронуться дальше. Ветер по-прежнему дул с «гнилого Запада», и пока нас вполне устраивал. Мы опасались «резать» залив Фаддея, и предполагали войти в него километров на 20-30, а уж потом пересекать. Поскольку за один день это сделать было маловероятно, то собирались посмотреть бухту Зимовочная, в ней пообедать и дойти до места, откуда будем пересекать залив (решили, что все будет зависеть от наличия льда, направления и силы ветра).

Однако, завернув за мыс Фаддея, мы обнаружили, что из Зимовочной идет, хоть и небольшая, но встречная волна. За 10минут волна превратила нас в мокрых куриц.

Метрах в двухстах по левому борту был усмотрен болтавшийся на волнах одинокий рыжий морж, первый в нашей жизни.

Сразу решив, что брошенных воинских частей мы видели достаточно, и что наматывать лишние 16км нам незачем, мы встали на обед. Думали, что если ветер усилится, то можем встать здесь ночевать, и тогда прогуляться пешком внутрь бухты.

Однако в 20м от катамарана на снежнике мы обнаружили вполне свежий медвежий кал и следы. Поэтому поели быстро.

Приглядевшись к медвежьим следам, решили, что ветер попутный, а волна хоть и большая, но пологая. По прямой до мыса ??гнатия всего 23км, это 2 часа хода, чего не попробовать?

?? мы попробовали, несмотря на то, что дальний берег был закрыт низкой облачностью (туманом?).

Смелым везет, на подходах к ??гнатию ветер начал стихать, а горы Бырранга открываться. ?? неважно, что смелости нам придало медвежье дерьмо: мало ли у кого какие стимулы в жизни!

У мыса Нарвалов к берегу был прибит лед, но выходы на берег просматривались, и мы решили двинуть дальше до мыса Крестовый.

Тогда мы еще не знали, что поскольку у Бога на нас свои планы, то нам строить собственные категорически противопоказано.

Не прошли и пяти километров, как уперлись в битый лед. Попытка обойти его мористее показала, что льда в море Лаптевых, несмотря на глобальное потепление, еще достаточно.

Мы затосковали, что придется возвращаться к Нарвалам, дабы высадиться на берег, но случайно нам открылась щель во льдах, которая оказалась входом в небольшую лагуну (ручей Овражный, как выяснилось). Разумеется, мы ею воспользовались.

Конечно же, утром мы были заперты в своей лагуне льдом, который начал двигаться в обратном (западном) направлении.

Делать нам было нечего. Мы честно пытались ловить рыбу всеми известными нам способами. ?? в лагуне, и на выходе в море, и в самом ручье. Тщетно. Я бы лично здесь тоже не жил на месте рыбы: мелко, лед выпахивает дно при каждом приливе-отливе, да и ручей - одно название.

Правда, после очередного прилива к нам в лагуну притащило немного морской капусты со дна моря. Мы легко узнали ее среди прочего мусора, поскольку часто видели на картинке салата «дальневосточный» в советские годы. Капусту бросили в суп и съели безо всякого негатива для кишечника...

Мы старались придерживаться заведенного распорядка дня. Трехразовое питание, обязательные прогулки по берегу с осмотром плавника, попытки пристрелить гусей гуменников, дразнивших нас по утрам...

Немного потренировались в стрельбе пулями, поскольку плавучий лед со стороны моря наводил на грустные мысли о медведях. При этом обнаружили проблему с выбросом гильзы из ружья. На обычной охоте дело пустое, но мы сразу представили себе стоящего в двадцати метрах медведя и загрустили еще больше...

??з происшествий следует отметить случайную и нелепую смерть гуся Васи во время учебных стрельб.

В свое оправдание скажем, что стая плавала на дальнем конце лагуны и была предупреждена о стрельбах выстрелами в воздух. Никто из стаи больше не пострадал, да и на теле гуся не было обнаружено следов от пуль. Поэтому мы пришли к выводу, что Вася умер от острой сердечной недостаточности...

Наконец, восточный ветер выгнал лед куда-то в сторону Терезы и Челюскина. Был он встречным, что для нашей тактики движения означало «сидим и курим». Но вечером 29-го июля ветер начал стихать.

Утром на море установился штиль, спустился туман. Быстро собрались и вышли в море. Благо, ледяную пробку из нашей лагуны вышибло начавшимся отливом.

Шли по навигатору в сторону мыса Крестовый. Сплошной туман, но льда было немного.

Летний вид мыса Крестовый сильно отличается от зимнего. Скальные выходы, которые зимой едва проглядывали из снега, оказались вполне приличными «постаментами».

Знак гидрографов 1941г (поставлен экспедицией на судне «Норд») и сегодня прекрасно заметен с воды.

Опасения, что памятная табличка, поставленная нами весной 2011г, могла упасть, не подтвердились. Знак стоит уверенно, хорошо виден и от знака гидрографов, и от тригопункта. Проверить вид с моря не получилось из-за тумана.

Поскольку знак был наш, мы посчитали возможным сделать на нем отметку и этого года.

??з-за тумана гулять по мысу было не уютно, но мы постарались осмотреть все вероятные скальные выходы в поисках остатков креста ВСЭ, виденного С. Журавлевым в 1934г. Увы, ничего похожего на остатки упавшего креста мы не обнаружили.

Настроение, тем не менее, было приподнятое: места знакомые, до острова Андрея всего 30км.

За мысом у берега сразу пошел лед, как и следовало ожидать, исходя из восточных ветров двух предыдущих дней. Пришлось уйти мористее и в тумане «резать» прямо на бывшую метеостанцию «о.Андрея».

Возле нее припай был не шире 30метров, что говорило об удачном выборе места для ее постройки. Пролив же между берегом и островом Св.Андрея был покрыт не взломанным льдом.

Вообще, после метеостанции ледовая обстановка явно осложнилась. У берега стоял припай, а в море начал появляться дрейфующий лед. Правда, пока был штиль, он нам не мешал...

На подходе к станции ГЛОНАСС наблюдали медведя, а он наблюдал нас. Но достаточно далеко. Похоже, его больше интересовали нерпы, в изобилии плескавшиеся рядом.

К берегу возле станции подойти не удалось: мешал припай. Пришлось высадиться на лед метрах в пятистах. Взявши ружье, отправились к людям...

Если мы путешествуем на собаках, то «населенку» не любим по вполне понятным причинам. Но и без собак близость жилья сильно подпортила моральный дух коллектива, вызвав споры и ругань по вопросам вроде «Где оставлять катамаран?», « Что просить?», « Ночевать ли?», и т.п.

Видимо, стоит признать, что наличие таких промежуточных точек в середине маршрута, хоть и повышает безопасность, но явно снижает темпы и качество движения...

??з-за обилия трещин и промоин путь к станции ГЛОНАСС оказался неблизким...

На станции нас встретили трое зимовщиков и пара собак. Конечно, все были рады и готовы нам всячески помочь. Любовь к гостям усиливалась тем, что до корабля и окончания зимовки оставалось дней десять: за долгую зиму мужики изрядно подустали друг от друга и были рады любым новым лицам.

Мы с удовольствием обнаружили собственный флаг, привезенный сюда в 2011-м и оставленный в подарок первой смене полярников. Теперь он был весь исписан автографами гостей и хозяев станции.

От зимовщиков, к большому удивлению, узнали о том, что за полтора месяца Турция стала лучшим другом России, а Англия вышла из Евросоюза. Мы только махнули рукой. ?? вспомнили, что кому-то пришлось похожим образом узнать о русско-японской войне. Так что уж нас пока все хорошо.

Разумеется, нас усадили за стол, предложили душ и ночевку...

Собственно, мы и планировали здесь отдохнуть, когда составляли маршрут. ?? если бы не сидели несколько дней в лагуне с морской капустой и гусями, то так бы и поступили. Но теперь мы понимали, что за штилем придет ветер, и на сколько дней мы тут можем остаться, никто не знает.

Знаковой точкой для нас был остров Кошка. За ним берег поворачивает к югу, а значит, для нас менялась «попутность» ветров.

Следовавшие затем острова Петра должны были прикрыть нас ото льдов с востока и севера.

Поэтому мы нашли-таки в себе силы отказаться от счастья пожить под крышей. Снабдили полярников нашими фильмами про их станцию, и в обнимку с гостинцами - коробкой еды и канистрой бензина запрыгали по льдинам к своему катамарану.

Собаки провожали нас «до последнего гудка», сильно поднимая настроение: медведя-то они должны были почуять раньше нас...

За несколько часов, проведенных на станции, лед пришел в медленное движение. Пришлось спешить в своих поисках «северо-восточного прохода»...

Сразу за о. Андрея мы обнаружили лед в проливе между Кошкой и материком. Прохода видно не было. Пробовали взять мористее, но и там мы вскоре уперлись в ледовые поля.

Уходить далеко в море на нашем судне было небезопасно. Для себя мы считали возможным отдаляться для разведки не более чем на 5 км от берега, если между нами и землей присутствовал дрейфующий лед (30 мин хода).

В итоге, проплыв пару раз мимо одного и того же моржа, лежавшего на льдине, мы нашли «дырку» во льдах и высадились на остров Кошка. Через некоторое время проход за нами тихо закрылся льдом.

Остров Кошка представляет собой длинную и узкую косу. К ней приставал в 18-м веке «Якутск», здесь проходили суда ГЭСЛО. Нам показалось, что мореплаватели приставали к Кошке не от хорошей жизни: форма и расположение острова таковы, что за него должен регулярно цепляться дрейфующий лед. Да и припай, похоже, держится возле него относительно долго.

Плавника на косе хватало. Беспокоило нас главным образом обилие льда с обеих сторон и то, что первый шторм должен был не только доломать лед, но и смыть нас с косы.

Это была явно медвежья вотчина: припай и дрейфующие поля с торосами, плюс ластоногие.

Нерпы нас совсем не стеснялись. Они грелись на льду и периодически приплывали смотреть на палатку.

Утешало лишь то, что мы находимся на твердой земле, и что медведи должны быть сытыми. Хотя разойтись с гуляющим по узкой косе медведем тоже вряд ли бы удалось. Однако выбора не было, и заряженное ружье приходилось держать под рукой.

Мы пытались рыбачить, гуляли по берегу, осматривали плавник. Недалеко от лагеря обнаружили череп и позвоночник моржа, вероятно, съеденного медведем несколько лет назад. Лед на море выглядел уверенным и плотным.

Череп решили прихватить для музея, если сможем дотащить, а пока привязали к нему палатку, ибо колышки в песке не держат.

Воды, разумеется, не было. Не было и многолетнего пресного льда. Но мы припомнили работу А. В. Колчака об образовании морского льда. Что-то там было о захвате соленого рассола между кристаллами.

Мы попробовали растопить края лежащих на берегу льдин, сплошь состоящие из мелких капилляров. ??, ура, полученная вода оказалась пресной. Отделить ее от песка было сущим пустяком...

Психологически нас смущало гидрографическое судно, которое должно было снять полярников 10 августа и, конечно, могло нас забрать в Тикси.

На календаре было еще только 31 июля. Мы подумали, что если до 7августа обстановка не изменится, тогда рассмотрим и этот вариант окончания маршрута.

Но нам не пришлось ждать неделю. На следующий день лед со стороны пролива пришел в легкое движение. Западный ветер, прижавший нас льдами к острову с моря, немного отодвинул их от противоположного берега в сторону материка.

Значит, появилась надежда на движение по внутренней части косы в проводку.

?? мы решили окончательно порвать связь миром людей. Как только решение было принято, сразу стало легче на душе. Утром мы собрали лагерь и тронулись, перетаскивая катамаран через ледовые перемычки, а иногда и через сам остров.

Солнце и нерпы приветствовали нашу решимость, и уже через три километра мы смогли плыть под мотором по проливу.

Уникальность следующей за Кошкой косы, расположенной западнее острова Дождевой, напоминающей формой гриб, позволила нам просто и красиво перетащить судно через пятидесятиметровую «ножку» за какие-нибудь 30минут.

Ружье тут пришлось положить посередине «волока», поскольку при подходе к косе, во льдах мною был замечен медведь, скрывшийся за торосами. Но местность просматривалась хорошо, и я надеялся успеть к ружью раньше медведя.

Руслан же вообще мало волновался, поскольку зрение у него не шибко хорошее. О медведях и моржах он обычно узнавал от меня, поэтому ударился в фатализм, полагая, что «кому суждено быть повешенным, тот не утонет...»

Стало понятно, что лед однозначно отсутствует в заливах, куда впадают более - менее крупные реки. Даже если его нагоняет ветром, то быстро выносит.

Настроение в группе поднялось. Мы даже как-то спокойно восприняли сломанный при движении задним ходом транец (Расслабились, как говорится). Транец временно починили плавником и скрутками, да прихватили с собой несколько досок для более основательного ремонта.

Очередным местом ожидания погоды стала река Топографов. На узком перешейке между рекой и заливом Топографов мы обнаружили их лагерь. По нашим оценкам, работали здесь в 50-60годы. Сомнений в том, что это именно геодезисты (топографы), а не геологи, у нас не возникло: стоянка сильно отличалась «экологичностью» и видом.

Разница между лагерем геологов и лагерем топографов примерно такая же, как между следами бригады танковой и бригады партизанской. Во всяком случае, это относится к советскому периоду освоения Арктики.

В реке Топографов нами наконец-то было выловлено несколько прекрасных омулей (не путать с их мелким байкальским однофамильцем). Жизнь сразу заиграла красками.

Укрепляли транец, занимались заготовкой подножного корма и пережидали западный ветер, принесший шторм и дождь. Движение продолжили 4 августа.

Сперва острова Петра удачно укрыли нас от ветра и плавучих льдов, а там ветер совсем утих, выглянуло солнце и заметно потеплело. В районе острова Псов мы окончательно сменили генеральный курс на южное направление.

К востоку от нас мы все время чувствовали границу плавучих льдов, но решили, что вполне заслужили отдых в красивом месте.

Поэтому поздней ночью вошли в небольшую лагуну и решили выспаться как следует. Соответственно, вышли после обеда, когда начало утихать дневное волнение на море (Серьезно разгуляться ветру мешала близость льдов, по всей видимости).

Очередной переход мы хотели сделать таким образом, чтобы подойти к бухте Прончищевой на 25-30км. Хотелось успеть осмотреть лежбища моржей на входе, и уйти дальше на 20-30км, избавившись от предполагаемого соседства медведей.

Если ледовая обстановка ухудшится, то можно было уйти вглубь Прончищевой к горам. Это позволило бы ее хорошо осмотреть, но был и серьезный риск оказаться заблокированными льдом в компании с теми же медведями на неопределенный срок.

Поэтому решили встать в лагуне речки, вытекающей из озера Восток-2, где была надежда порыбачить (в море у нас получалось плохо). Тем более что именно здесь мы хотели проверить версию Сергея Троицкого о месте гибели «Якутска». Мы говорили об этом с нашими друзьями из «Полярной экспедиционной компании», давно занимающимися этим вопросом.

?? мы были вознаграждены старинным зимовьем с великолепной помойкой. Не помойка, а мечта краеведа!

Судя по всему, изба здесь была очень давно. Последняя перестройка, перегородила стенкой одно из старых окон. Обивка внутри и другие детали говорили о том, что избу приспосабливали под временное жилье (аналог «поварни») уже после того, как перестали жить в ней постоянно.

Внутри поэтому смотреть особо нечего. Зато в холодном пристрое и на помойке мы обнаружили множество вещей, связанных с историей песцового промысла и ездового собаководства в частности.

Самодельные карабины для собак и заготовки к ним, нарты, подполозки из полотен пил, собачьи нарты, капканы разных видов, чугунный котел с медными заплатками на клепках, медвежьи и песцовые черепа...

Словом, музей да и только. На наше счастье, это одно из дальних, редко посещаемых сегодня зимовий. Потому и сохранилось.

День мы лазили по окрестностям как дети, потом пошли на озеро за рыбой. Кроме физической нагрузки ничего не получили. По дороге наблюдали странного вида приспособления из бочек (см. фото). Мы решили, что их оставили геофизики советских времен. Кто знает, что это такое, пусть напишет. Будем признательны.

Ничего похожего на ямы от землянок, которые просил поискать в этом месте Сергей Троицкий, мы не заметили. Однако мы подумали, что при таком обилии плавника моряки «Якутска» скорее сложили бы здесь поварню...

7 августа уловив то, что ветер начал стихать, мы вышли в море. К вечеру установился штиль.

Этот ночной переход по морю был одним из самых красивых за весь поход.

Плавающие льды, ночное арктическое солнце на бесконечном полярном небе...

На подходе к бухте Прончищевой мы почувствовали ее знаменитое течение. Огромные льдины двигались иногда в противоположных направлениях с весьма приличной скоростью. ??ногда они сталкивались, иногда переворачивались. Кругом стоял шорох и треск.

На косе Моржовой мы не обнаружили ни моржей, ни медведей. Хозяйничали здесь пока чайки. В некоторых гнездах еще имелись птенцы. Мы решили, что прибыли рановато для моржей и медведей, раз в гнездах еще птенцы.

Следующую остановку сделали в бухте Кульдима.

Похоже, что здесь в советское время не просто кипела жизнь, но земля просто рожала самородков-Кулибиных. Один самоходный балок чего стоит! То ли Георгий Данелия подсмотрел у полярников, то ли они вдохновились известным его фильмом...

Комментировать тут нечего, смотри фото.

Шли среди битого льда при полном штиле. В результате впервые увидели, как на поверхности моря начинает образовываться лед. Сразу вспомнили рассказы полярников про штиль перед ледоставом...

Старые избы мы теперь не пропускали, хотя чем дальше на юг, тем больше было наслоений 80-х- 90-х годов. Впрочем, и это теперь уже история...

Самым красивым нам показался участок побережья от острова Псов до мыса Цветкова. Вот уж где нескучно глазеть на берег. К сожалению, фотографировать мешал туман и облачность, но мы-то все запомнили!

К югу от косы Цветкова уже чувствуется близость «населенки». Мы поняли, что где-то здесь кончается наша оторванность от мира...

Поздним вечером при отливе вошли в лагуну речки Чернохребетная. Зайти в саму реку, как всегда, мешали пески с неясным фарватером, поэтому встали прямо на выходной косе, где вдоволь плавника.

В паре километров на противоположном берегу реки болтались два облачка тумана в странном месте, довольно высоко по склону. Но время было позднее, решили разбираться завтра.

Утром я проснулся от характерного звука плещущейся где-то рядом волны. Привязанный на тридцатиметровой веревке катамаран плавал в 10 метрах от палатки по случаю прилива.

Пока готовился завтрак, удалось разглядеть с увеличением на фото, что на месте вчерашних странных облачков стоят два трэкола. Вот тебе и дикий берег! На календаре было 9 августа.

Собрались, и вышли в море. Возле трэколов оказалось довольно много народа. Кроме археологов, работающих здесь по заказу «Лукойла», на берегу щипали гусей несколько местных искателей мамонтовой кости, приплывших сюда на лодках.

Поиск бивней на Таймыре – тема отдельная, о ней позже.

Археологов забрасывала «Полярная экспедиционная компания». Основная их база была километрах в двадцати вверх по реке Журавлева. Немного поболтали, поменяли срезанный болт на носу рамы и пошли дальше, прижимаясь к берегу, поскольку навалился туман.

Где-то после реки Сибирской ветер разогнал туман, но при этом быстро поднял волну.

Все же мы тянули до мыса Сибирский – входного мыса Хатангского залива. Тем более что по нашей информации там должен был работать «Лукойл» и была договоренность с Ваней Калмыковым стрельнуть канистру бензина. Хотелось иметь запас до Хатанги и не искать топливо в Сындасско или Новорыбной...

На северный берег мыса волна накатывала совсем не по-детски, зато с южной стороны была тишь да гладь.

«Лукойловскую» площадку для приемки морских грузов мимо не проедешь. Мы знали о ней и надеялись встретить здесь людей.

Однако, никого, кроме нескольких наглых зайцев на берегу не было. Притом по всему было видно, что работы велись недавно.

Пообедав, мы решили пройти сколько получится, пока ветер попутный. Только отошли от места обеда километра на полтора, как оглянувшись совершенно случайно, Руслан увидел в распадке что-то похожее на балки.

О чудо! Это оказались вездеходы «Полярной экспедиционной компании». Вездеходы на резиновых гусеницах, практически не оставляющие следов в летней тундре стояли в пятистах метрах. Был тут и обещанный нам бензин. Не было только водителей. Но, казалось, уехали они совсем недавно.

Лазить по чужой базе было не очень удобно, да и время было послеполуденное. Поэтому решили встать на берегу, дождаться утра и если уж хозяева не объявятся, то слить себе бензина, оставив записку.

Так мы и сделали. Стоит ли говорить, что утро принесло шторм с порывами до 15 м/с (скорость сообщил наш казанский штаб).

Благо катамаран мы еще вечером перекинули через береговую полосу в устье ручья, который незаметно впадал в море под галечным валом. Там наше судно и болталось несколько дней, как в ванне, пока не утихло волнение.

Ночью незаметно у нас на рейде появились два красивых оранжевых корабля. Мы думали, что суда пришли для разгрузки. Но они простояли пару дней, и ушли. Вероятно, просто ждали изменения погодных условий где-то на трассе СМП.

12-го августа к нам приехали знакомые уже археологи на трэколах. Мы напоили их чаем и попросили немного риса, поскольку от долгого сидения на месте желудки наши изрядно увеличились в объеме и требовали наполнения. Мужики сбегали до машин. Кроме риса снабдили нас еще и хлебом.

Ранним утром 13-го волна начала меняться, и мы отправились дальше.

Чтобы срезать бухту Встречную, решили пойти напрямую. Ветер дул с запада, и мы надеялись «если что» поджаться под берег.

Неожиданно потерял мощность и начал глохнуть двигатель. До ближайшего берега было километра два при отжимном ветре. Кое-как, на малом газу доскреблись до земли. Ничего кроме замены свечи и слива бензина из карбюратора мы не придумали, но мотор ожил.

Как только обрывистый бе